Я всё откомментировал относительно органики названия, и если суммировать для тех (всех), кто не видал, то само имя для предприятия общепита не вызывает у меня неприятия, а вот сочетание, формат, слышится странным. «Трактир Балабанов», «Рюмочная Балабанов», но не «Бургерная Балабанов» или «Ресторан Балабанов». Не «Бистро Балабанов», что бы ни скрывалось за…
Прямо до подхода к лаконичной входной двери был уверен, что это в угловом помещении, вместо шести заведений по этому знакомому адресу... Нет, новое пространство освоил общепит! И это под стать фасаду, лаконичнее всего нового, что видел за год среди открытий. Голые кварцы — это все столы, деревянные панели, диваны. Бистро, согласен. Один элемент оформления ярок, запомнится, и это не фонари-бра на стене, а Дюжев из «Жмурок». И если убрать, закрыть бумажкой название и не читать до этого несколько десятков публикаций, привязок прямых к режиссёру нет: интеллигентно. И саундтрек, что не встретить в другом заведении, разве что в «Квартирке» на Невском: большую часть песен не слышал сорок лет. Из больших минусов только «закрытая» входная дверь, где за месяц не починили дыры: в зале сижу, спрашивают: «Вам не дует?» Спасибо, дует, но я вытерплю без куртки. И верно, бистро. В бистро может и дуть от запертой двери!
«Стоп» говорят сразу, что радует и настраивает на качества сервиса в дальнейшем. Ведь иначе в меню, где полдюжины блюд, если убрать «бутеры», так и не презентованные, выбирать просто/непросто: у меня из шести задуманных заранее позиций выпало два блюда. Сервис вообще странный. На семь столов — посчитал кто-то, всего восемнадцать мест в кафе — три молодых человека, от этого ощущение перебора присутствия персонала, но работают совсем без претензий, по ресторанной мерке. По ритуалу, по общению нет вопросиков, кроме одного: спрашивать обратную связь уже после оплаты счёта, когда ничего не изменить, что бы плохого ни сказал гость, тем более словами «обратную связь дайте», а не иначе, это показать «всего лишь формальность». Но новым людям в ресторанной сфере мы простим. Не все 21 год готовились к запуску кафе!
Для кого? У меня много спрашивали. Я много раз отвечал — не знаю. Как место встречи, в самом центре города, вроде слишком небольшое, и всё так близко и слышно. Одиночки, как на короткий обед, вот девушки, две пары с разговорами, еды не видел. Наверное, разные люди: приходят на название и просто в новое место. Жаль, для меня нормальный стол всего один, у одного и такого короткого окна: заведение очень небольшое, даже меньше соседа справа. Так что пусть гостей не будет слишком много в такой кубатуре.
Вкусно. Я бы принял на проработках Тартар из говядины с костным мозгом (790): классика замеса с горчичным зерном, в меру жирного мозга из удобной кости с удобной ложечкой достаёшь. И как-то реально бистрошно, в самом правильном понимании этого французского понятия.
.jpg)
Видели, знаем про эту игру. Ростбиф самый сочный — неужели только что сделали? — в Ростбифе с соусом из шпрот (580). Ничего сложного, но отменно сделано, могу сравнивать, пробуя многочисленные варианты этой пары.
.jpg)
Отменный рийет из просто какой-то копчёной рыбы, я так не разберу особенности лещей, с пармезаном — Рийет из леща (550).
.jpg)
Гороховый суп с копчёностями (650) густой, мощный, недетский, смелый, с доброй, честной массой и аль денте бодрым горохом. Ресторанный вариант, не кафешный.
.jpg)
Как блюдо Говядина с белыми грибами (850) на горячее — это совсем крохотный кусок мяса толщиной меньше мизинца. С другой стороны, это стейковое мясо, приготовленное в медиуме. И радует.
.jpg)
Пирог с рыбой (850). В слоях целого пирога цельные филе, третья часть — брокколи, но так органично введена, легка, что не рушит впечатление «рыба-рыба». Отменно! А вот не радует совсем жидкий соус: на беарнез не похож, мало пристаёт к еде. Надо другой. Например, беарнез.
.jpg)
Чайник, к которому очень нужна подкладка на камень, 350, вода 300, кофе 200, лимонад 350. Тут много чему нужна подставка или доводка. Но, отмечу, всё это собрано как общепит гораздо профессиональнее, чем ждал. Возможно, место и задержится тут, как фильмы Алексея Октябриновича.