Ресторанный критик считает дичью The Twill bar

Как может быть в месте, которое не просто не моё — оно «антимоё», и почти всем — такое меню? Я и поскакал, несмотря на то, что «The Twill на улице Ломоносова — сосед и собрат бара Apotheke от той же команды». Бара брат!

Поскакал, но небольшой бар на четыре стола и стойку, достаточно дорогой классическим и деревянным оформлением, закрыт. Без вывески вовсе — это ладно, но и без объявления. Нашёл яндекс-телефон: он там алёкает. Это конец. Примета почти никогда не подводит. Оказалось, не представляется, потому что завели на поисковик личный номер и через месяц с начала работы бара-собрата не сменили его на номер организации. «А мы сегодня закрыты на мероприятие, можете приходить в любой день». Смешно. Очень смешно: в любой? «Да, любой». И не звонить? «Приходите!». Прям как сегодня любой? Почему люди такие жестокие на вашей Планете?

Как может быть в месте, которое не просто не моё — оно антимоё, ещё и всем этим — такое меню? Один стол занят, но он только пьёт. Интересно, что, ведь нет предложения напитков, только меню дают в ручки. Ладно, но кухня, заготовки, сырое... Как может быть в месте, которое не просто не моё — оно антимоё почти всем — такое меню: дюжина блюд, один суп и десерт, специализация на дичи… Приятнейший бармен, прям как и не бармен. Я от темноты и ощущения «не моё» (а читать листок смог только у двери входной) настроился на плохое, а он как не бармен – он хороший! И всё по курсам, и водичку принёс, и за столом следит, и приборы, и приятно, с приятными словечками всё так приносит.

Тартар из оленины (500). Недорого, но и бутербродик поджаренной бриоши крохотный. Зато эти полсотни граммов классичны по рубке, заправке, впечатлениям. И два каперса «в подарок».

Салат с прошутто из кабана и горчицей (500). Картошка тёплая, черри, полоски печёного перца, рваный (спасибо-спасибо-спасибо) салат, лёгкая заправка — за одну её бы хвалил. Горчичная, но не атомная, оставляющая голос всему, и прекрасно солёной ветчине тоже. Борис под конец нашёл два каперса («в подарок») и утвердился в своей мысли – «идеально».

Единственный суп в баре — Копчёные томаты с горгонзолой (400). Хорошая идея, Шеф: яркие, смело приправленные томаты, честный сыр, отличная температура отдачи... То ли что-то сложилось, какие-то вкусы продуктов, то ли совпал сырок с листиками шалфея... Не знаю, но меня преследовал лёгкий намёк на плесневинку. И не благородно голубую и сырную, а банально подзалежавшейся заготовки. Пара ложек с печёным перцем, как из салата, со свежими черри для ощущений — вроде ничего, потом третья – чувствую. Две ешь, на третьей думаешь, есть или вернуть. С другой стороны, не хочется напраслину возводить на своих сомнениях... Не уверен — не обгоняй. Реально боялся, доеду ли до дома. Но доехал без последствий. Спасибо, что переживали за меня.

Утка, квас, морковь (600). Основное блюдо, и я приготовился к ещё одним пятидесяти граммам, как в тартаре, и к похудению. К смене гардероба, новой дырочке на ремне, ведь это надо искать мастерскую… Нет, вполне ресторанная порция с целой и ценной грудью, что жуётся как раньше, в досувидные годы. Вкуснючая морковь – сладкая, но интересная, не приторная вкусом глазури. Отличное, прям скандинавской формы блюдо, где квас не добавил много «русскости». Его просто мало? Его — правильно! Нюанс, а не утопиться в нём, не закрыть все остальные вкусы. Отменное блюдо, хвалю на Ломоносова, хвалил бы в модном ресторане Таллина. И да, часть (плохих) сограждан назовут грудку жестковатой. Век плохим жрать сувидную варёнку-колбасу!

Оленина/брусника/сельдерей (700): лучший стейк (а его так называют официанты) с костерком подожжённой ветки. Кровавый медиум рэ, нежнейшее мясо, можно не жевать вообще — Вышак. И гарнир: наполовину полукартошенки, вторая часть — куски корня сельдерея аль денте. Аль Счастье, одинаково аппетитные в соусе! В любом ресторане такой Олень заслуживает аплодисментов и шести баллов из пяти. Из-за плохого (барного) света камера всё высветлила, но это очень аппетитно-мясного цвета.

Единственный десерт — Бриошь/инжир/маскарпоне (400) — на вид как минимум не герой. На вид — то, что пятилетняя девочка Софьюшка приготовила маме на завтрак восьмого малтя ф клафать. Тёплый, чем-то томно-масляным пропитанный бисквит, две кнели сыра, инжир, что я так желал, в виде всего лишь чайной ложки сорбета или фруктового льда (который, тая, окрашивает податливую мякоть своим вкусом) да мёд, черника и две шишки из вареньица — мои любимицы. Хоть я не получил то, что представлял (залитый соусами, сочный всеми двенадцатью сиропами мира бисквит), это вкусно!

На второй день: дождь, закрыта дверь, душно — как накурено. Но удивляет больше офис с двумя ноутбуками, на два стола разложившийся. В хорошем смысле разложившийся. В плохом, но не таком плохом. В баре. Вечернем. Удивился бы от живой зебры в зале и то меньше. А так — неожиданно приятный бар. С удивительно ресторанной кухней. Даже лёгкая, без нажима, просьба «спербанку». Нет. Я не такая! Так что…

P.S. Если терминал будет оба визита давать несколько отказов «нет связи с банком», продолжайте Игру. С чётвертого или со второго получится. Надеюсь, это отказы, а не предложение нала/спера.