31 декабря 2015 года
Многие стремятся во что бы то ни стало открыться в декабре – хотя бы для того, чтобы для начала и разгона в новоиспеченном заведении принять гостей в долгие новогодние каникулы. Открытия декабря, встречайте.
«Двор Помидор» открылся в ТРК «Радуга» в начале декабря, и, надо сказать, это добавило «Радуге» ярких красок. Даже СКК в панорамных окнах выглядит не так олдскульно. «Ginza Project» в последнее время старается заведения не клонировать, но в «Помидоре» без рефренов не обошлось: цветовая гамма напоминает «Гастрономику», аллея с фонарями-деревьями и вымощенной грубой плиткой полом отсылает к уличному дворику в «Ларисеванне». Меню с уклоном в еду кавказскую, не раз и не два проверенную в холдинге. Кормят каноническими хачапури, пхали, харчо, чашушули, далее по списку. Однако много новых позиций, в том числе с десяток блюд посвящено титульному продукту: помидоры свежие и вяленые кладут в цукини, фаршируют мясом, добавляют в чвиштари с копченым сулугуни и куриной печенкой и даже готовят десерт.
«Hamlet + Jacks» открыла команда, сделавшая прошлым летом бар «Винный шкаф» на Рубинштейна. Помещение бывшей ювелирной мастерской обрело новую смысловую нагрузку. «Hamlet», как бы это избито ни звучало, получился стильным: мраморный оригинальный пол с одетыми в кирпич стенами безусловно сохранили, люстры нашли на винтажных барахолках. Шоколадных оттенков мебель усиливает полумрак. В отличие от «Винного шкафа», кухню сделали большой и открытой, на ней главный по тарелочкам – Евгений Викентьев. Меню делится на разделы, «Our» – блюда из российских продуктов, вегетарианский зовется «Sekta» и есть раздел «World», но разделы не главное. Чего стоят одни только мини-парники с мини-травами, что произрастают в стеклянных ящиках над раздачей. Еды в меню немного; еда, как бы это избито ни звучало, авторская: занятные подачи, неожидаемые текстуры, неизбитые сочетания. Похоже, оборачиваемость столов в «Дуо» слегка уменьшится.
В названии «Charlie» прямого отсыла к Великому немому не предусмотрено, название лишь создает настроение. В трех залах равновеликой степени привлекательности устроили современное прочтение ар-деко, особенно щедр на яркую геометрию дальний зал — весь в зеркалах, и золотыми лучами разлетаются азиатские веера. Розовые фламинго на стенах и прочая тропическая флора — чтобы вздрогнуть и улыбнуться, и понять, что питерское серое небо – все лишь фон для активных действий.
Главные на кухне – двое бывших гинзовцев Сергей Погудалов и Юрий Манчук, вышедшие в самостоятельное плавание. В короткометражном меню еда интересная: котлеты с сырным эспуме, к языку полагается тартар из свежего хрена, к чаудеру — с креветками и лососем сливочному супу прибавляют бекон. Кулинарные шутки рассыпаны по меню: мильфеем здесь называют салат, тыквенный суп присыпают пеплом из оливок, а ризотто венчают тартаром говяжьим. С января будут давать завтраки — в формате шведского стола, и непременно с игристым.
Монопродуктовыми ресторанами Петербург не избалован. Граждане даже, пожалуй, плохо знают, что это за зверь. Тем уважительней отношение к заведению, что открылось на улице Некрасова на месте продуктового магазина. В багажнике у устроителей Виктора Бочарова и Екатерины Савченко сосисочная тележка «Do Sosiski» и винный бар «Do Immigration». Устроители позиционируют «Schnitzel» как австрийский ресторан. Едят и пьют – кстати, пьют австрийский разливной лагер, водку и полугар, шнапс и рислинг - либо за миниатюрным контактным баром, либо за одним из немногочисленных столиков.
В «Schnitzel» готовят шницель: из индейки, из свинины и из телятины. Титульный продукт отбивают в тонкий слой, знакомят со специями, окунают в яйцо, панируют в муке или купают в хлебной крошке и фритюрят. Шницели получаются напоминающие небольшие солнца: пышные от панировки, румяные от фритюра и важные от того, что больше блюд в заведении нет. Подают шницели в содружестве с долькой лимона и взбитым с травами сливочным маслом.
Каждому виду мяса полагается специальный маринад - индейку маринуют в копченой паприке, к телятине добавляют соль и дробленый перец. Шницели подают с двумя видами салатов - зеленым миксом и картофельным, и тремя видами соуса – томатной сальсой, йогуртовым муссом и тапенадом. Для легкости цена на шницели унифицирована: любой шницель стоит 450 рублей.
Название бара по адресу набережная реки Фонтанки, 66, поменяло приставку: с «Room» на «Svoi». Бар придумали и сделали семейная пара Сергей Сысоев и Юлия Николаева. «Мы сделали наблюдение, что людям больше всего не хватает общения, - говорит Сергей, – и попытались организовать пространство таким, чтобы было удобно общаться любым компаниям, большим и не очень. Коктейльная история, мы считаем, сегодня отходит на второстепенный план, поэтому мы сосредоточились на вине и на пиве, ведь оба напитка гастрономичные. Тем более что последнее время пиво перестало быть напитком исключительно мужским, оно уже не имеет гендерных предпочтений».
Разливного крафтового пива пока наливают шесть видов. В алкогольной карте барнаульский сидр и старосветские магнумы, и все-таки коктейли - с вином. Если вы заказали и недопили бутылку, смело оставляйте ее в одной из ячеек в местном шкафу, и закрывайте на ключик от непрошеных рук. В ячейках установлены розетки - чтобы трубки заряжались в ячейках и не мешали общению под ломаный бит или интеллектуальную электронику.
Кормят космополитично: в меню бургер под соусом из трюфеля и тальятелле с грибами, хумус и брускетты. В больших панорамных окнах за чугунной изгородью несет темные воды Фонтанка. Фишкой «Своих» можно считать предлинный коммунальный стол, что изгибается лентой вдоль всего небольшого помещения. Запасной аэродром – у стены пара столиков на двоих для тех, кто пока предпочитает романтику. Бар работает с четырех вечера.
В канун Нового года в Столярном переулке рядом с рестораном «Северянин» появилась новая вывеска с оленем. Олень символизирует северную кухню – каковой придерживаются в ресторане и в новоиспеченной кондитерской, которая вот собственно и открылась. Внутри кондитерской симпатично, камерно – всего-то дюжина столиков - и душевно. Серые демократичные скатерти и серые же диваны, на которых сидеть локоть к локтю, кирпич на стенах и макраме на кирпиче.
Сладкое почти в полном репертуаре выложено на прилавке: отсылающие к путти розовые меренги, ванильные эклеры и черемуховые конфеты (вот она, связь с северными традициями), печенье с морской солью и цедрой апельсина. Часть рецептов восстанавливали по книгам XIX века: так, воссоздан и исполнен оригинальный рецепт торта «Маяковский», по случаю превратившийся в США и разошедшийся по миру под названием «Red Velvet»; всем известный наполеон здесь зовется «Бонапартом», а фирменный шоколадный чизкейк и вовсе носит имя нашего всего. То есть вы можете съесть «Александра Сергеевича», закусить «Маяковским» и запить всю эту культурологию местным рафом или иван-чаем, сервированных на фарфоре от ЛФЗ. С января с раннего утра здесь будут кормить завтраками, а еще запустят пекарню – где будут печь карельский хлеб и сопутствующие круассаны.
Забудьте все, что вы раньше видели в ресторанах «Ginza Project». Многоуровневое крупное помещение в ТРК «Радуга» одели в железо и стеклоблоки, добавили мрамора и кирпича, потолки украсили трубами и рампами. Особой экологической ценностью на фоне всей этой индустриальной роскоши смотрятся жизнеутверждающие живые травы, они заселяют многометровую стену от потолка и до пола.
Обстановка без намека на этикетную строгость. На самые рублевые места пробираться между кастрюль и поварских заломленных колпаков к открытой кухне и усаживаться за высокой столешницей между линий раздачи. Вы сидите в самом эпицентре, в эрогенной зоне, и вокруг вас дают спектакль: кладут потрошки в рассольник и жарят щучьи котлеты, начиняют укропом котлету по-киевски и фаршируют перцы. Да, упор в «Кукумбере» усилиями шефа Вадима Склярова («Москва») сделали на кухню русскую. «Кукумбер» соединяет несоединимое: интерьер пытается рассказать о современном урбанистическом и точно не русском, а список блюд хочет тронуть за живое: в меню ностальгические макароны по-флотски и волжские караси, «Мамин салат» из маринованных огурцов и лука, наконец культовый торт «Киевский», который мы почти потеряли.
