Колонка ресторанного критика: бар Bread & Meat

Переезд с Невского проспекта изменил все в проекте. На Большой Конюшенной теперь клон первой точки, а тут совершенно иной концепт, с совершенно путающим тем же самым названием. Теперь не бутербродный! Теперь гастробар с кухней. С коротким меню и (не знаю зачем) отпугивающими альтернативными стейками по 1000! Ладно, хоть напитки недороги. Лимонад — 200, чай — 150, пиво и сидр — около 200.

Татаки из говядины (340) — замечательно. И белые грибы черные, ферментированные. И заправка замечательная, а если бы меда поменьше, вышло бы шедеврально. Чипсы картофельные — зачем?

Салат с языком, горячим картофелем и почти пеной из сметанного хрена (340). Вкусно, просто, но с таким соусом можно продавать все что угодно.

Пути́н с сыром и подливой (340) — ем, кажется, второй раз в жизни. На вид — миска картошки фри. Если начать ее отбрасывать, сыр найдется, немного, но галочку поставить можно, как и три кусочка бекона нашлось, и следы подливы, которая прогрелась в масле. Нет, его немного, картошку промокнули, однако тут масло поперед «соуса» все равно.

Суп из бычьих хвостов (380) кажется мечтой. На вид. На аромат — амброзия. На вкус неожиданно первым приходит сильно-сильно кислый привет, как лимон выдавили. На ощупь первой попадается картошка молода-молода, но с сильно сопротивляющейся кожурой. Потом и цедра нашлась, и стрелки волокон мясных. Сильный, необычный суп: подумав двое суток, я решил, что мне понравилось.

Пельмени с говядиной (290) — на вид смешные в своей крохотности, сметаны, кажется, больше, полупрозрачные, как вареники с вишней из моих эротических снов. На вкус отвратительные, почти холодные, сухие аль денте тестом пельмени. Но на этот зубок я не смог ни вилкой наколоть «тесто», ни ножом проткнуть. Уносят больше половины, без вопроса — видимо, это никто не ест. Чего спрашивать. Худшие пельмени в моей жизни. А это, согласитесь, сильно.

На фоне пельмешек самая неаппетитная за год «Утиная грудка с булгуром и свекольным кремом» (420) кажется еще съедобной. Отварная. Мрачная. Больничная. Вытащенная из супа. С запахом утиным, но крайне неприятным. Сказали так: «Не сувид, опущена в горячий маринад и в нем остыла, потом обжарили». Да все равно, как мудрили ее, если взошла на эшафот бесполезной смерти.

Ганаш (200) — просто, понятно и бодро. Отломал кусочек ложкой, извалял в крошке бисквита — и в рот. Тут поэму не написать. «Годное блюдо».

Нет, про «как вам» все-таки спросили. После оплаты счета. Сделав из элемента гостеприимства достойное улыбки Гуинплена издевательство. Это ход такой специальный — спросить тогда, когда уже ничего сделать нельзя? Ничего и не сделали.

На второй день и этой роскоши нет, даже на опять отставленное в сторону... Молодежно, просто, мягко. И закусочная, и в то же время не закусочная. Наверное, даже местами уютно — подушка не только предмет, но и средство создания настроения. Если бы еще стол убирали после гостей, вообще здорово: я нашел и капли соуса, и кусочки пищи размером с горох... И не приносили следующие блюда до окончания предыдущего. Соседям вот три тарелки вместе притащили. Убирали бы тарелки, а то ведь от закуски «тара» стояла со сложенными приборами и после окончания десерта. К которому ложку не дали, хорошо, чай покупал, вооружился... И зачем повара общаются меж собой на учебном английском — я не знаю, я не понял. И почему в зал из кухни тянет весь чад, знаете, я не знаю. Хорошо все это или плохо? Не всё тридцать процентов скидки на открытие купируют.